«Чайка. Балетная история»

Эта хореографическая интерпретация великой пьесы А. П. Чехова могла бы называться «Тайны закулисья». Словосочетание, способное, на первый взгляд, послужить емкой аннотацией постановки, в действительности отражает лишь поверхностный смысловой пласт премьеры.

«Чайка. Балетная история» погружает зрителей в неповторимый, наэлектризованный страстями мир по другую сторону кулис – манящий и поражающий контрастами. В нем любовные интриги переплетены с муками творчества, личные драмы – с загадками рождения работ художников. «Открывая неизвестное» в каноническом чеховском тексте, Борис Эйфман исследует, как из бесконечно многообразного жизненного потока, объединяющего возвышенное и низменное, вечное и сиюминутное, появляются произведения искусства.

Спектакль увидел свет в год 45-летия труппы Эйфмана и стал для него одновременно убедительным итогом длительной художественной эволюции, эффектно синтезирующим накопленный созидательный опыт, и свидетельством начала нового этапа в творческой судьбе хореографа.

«Есть книги и темы, годами не отпускающие меня, провоцирующие на напряженные интеллектуальные поиски. Чеховская «Чайка» – гениальный образец подобного произведения. За внешней размеренностью сюжета в пьесе скрывается лабиринт важнейших философских идей.

Действие в нашем спектакле перенесено из усадьбы в репетиционный зал, где экспериментатор Треплев, одержимый поиском новых танцевальных форм, противостоит успешному хореографу Тригорину, ставящему свою версию «Лебединого озера», а юная артистка Заречная соперничает с властной примой Аркадиной. Применяя инструментарий языка балета, мы размышляем о мятежной попытке взлета души и разрушительном гнете повседневности, многоликости любви и обреченности человека на одиночество, наконец, – о самой сути театра.

Точкой пересечения линий главных героев выступает творчество, помогающее превознестись над обыденностью, обрести себя, но также приносящее лишения и внутренние страдания. Каждый из персонажей проживает собственную жизнь в искусстве и демонстрирует особый тип художественного таланта. Каждому – на сцене и в реальности – уготованы свои страхи и разочарования.

Балетный театр жесток и требователен ко всем служителям, будь то многоопытный мэтр Тригорин и самоупоенная звезда Аркадина или жаждущие триумфа дебютанты Треплев и Заречная. Первые должны ежедневным каторжным трудом отстаивать право на лидерство. Участь вторых скорбна: крушение личных и сценических надежд, трагическое осознание невозможности реализовать ниспосланный дар. Этот падекатр человеческих и театральных судеб вплетается в партитуру непрекращающегося спектакля жизни.

Бесплодны устремления Треплева. Творческая гибель становится печальным финалом пути молодого хореографа».

Борис Эйфман