«Пышка»

 Фото Юрия Белинского

На беглый взгляд от «Пышки» на Литейном остался только сюжет. Текст сочинен очень поверх оригинала. Куплеты зарифмованы иногда довольно случайно. Иногда с вкраплениями милого начитанному человеку хулиганства. Ну, вот, к примеру, вся руанская компания останавливается в гостинице «Милый друг», а друг народа Корнюде (Антон Сычев) пытается снискать расположение Пышки (Татьяна Тузова) рассказами о Достоевском. Корнюде, впрочем, оказывается вообще большим поклонником русской литературы и русской привычки страдать и выворачивать душу наизнанку. А, это понятное дело, выливается в музыкальный номер с куплетами и танцами. «Да, далеко мы ушли от Мопассана», — печально комментирует лицо от театра, в пьесе названное Одиноким полководцем (Игорь Милетский).

Но много или мало осталось мопассановской «Пышки» в Театре «На Литейном» — это еще вопрос. В российской традиции в силе представление о «Пышке» как о сугубо морализаторской, очень серьезной новелле, где даже падшая, но простая девушка из народа оказывается куда нравственнее и принципиальнее лицемерных и коварных буржуа, аристократов и духовенства. Единственная оказывается способной как противостоять произволу немецких захватчиков, так и принести себя в жертву соотечественникам.

Пышка у нас — почти партизан.

Но французский оригинал затейливее и в общем гиньольнее. Даже оригинальное прозвище девицы Элизабет Руссе вовсе не такое милое, дословно она у Мопассана «Шарик жира». Так что абсурда в новелле побольше, чем социального пафоса. Достаточно того, что веселая руанская девица при одном только виде прусского солдата резко наливается ненавистью и ощущает себя исключительно непорочной девой.

В Театре «На Литейном» «Пышку» избавили от налипшей на нее в советское время вульгарной социологии, но по пути абсурда, и уж тем более обозначенного в новелле безнадежного столкновения природы и цивилизации, тоже не пошли. Для режиссера важнее оказалась игровая природа «Пышки». У спектакля два начала. Лирическое — грустная увертюра, которой дирижирует Одинокий полковник. И игровое — комический балет представляющий битву французской и прусской армии. Далее следует яркий и изобретательный дивертисмент музыкальных сцен, описывающий пассажиров дилижанса, изображенных довольно карикатурно, их путь из Руана и встречу в гостинице с романтичным немецким офицером, жаждущем Пышку, читающем Гете и пишущим письма «майн либен Гретхен».

«Пышка» существует по особым законам музыкального спектакля, где открытость игры и незатейливость эмоций оправдываются ритмом зрелища. И актеры прекрасно держат этот ритм, что само по себе достижение. Но свою игру Владислав Пази все-таки обрывает ради мелодрамы. В финале девицу Элеонору Руссе все использовали и отвергли. Она плачет, ее кабинка оторвалась от дилижанса и красиво кружится под густым театральным снегом, постепенно исчезая в сгущающихся за просвечивающим театральном занавесом сумерках.

Вряд ли Владислав Пази думал, что «Пышка» окажется его последней работой. Но формула режиссера в нем видна. Низких жанров не существует, публику нужно развлекать, только вот в финале обязательно сочувствие к герою. Будь то актер Фредерик Леметр, демимоденка Готье, несчастные влюбленные, больной мальчик или моветонная толстуха.

 

Герусова Е.// КоммерсантЪ. 2006. 17 июля

«Пышка» на Литейном — сочинение задорное, почти капустное, где смешались Мопассан и Достоевский, канкан и «Камаринская», пафос и буффонада. Композитор Николай Орловский создал великолепное произведение в редком нынче жанре оперы-буфф. Пусть артисты «Литейного» не обладают выдающимися вокальными данными, но стихия актерства помогает им «доиграть» то, что не удается «допеть». 

Теперь дело за музыкальными театрами — посоревноваться в мастерстве с драматическим. Музыка Орловского того стоит. (Как стоит доброго слова и оригинальный оркестрик под управлением Алексея Нефедова).

Опереточные армии французов и пруссаков ведут казалось бы «смеховую» войну. Веселое путешествие «беженцев» под пару-другую бутылочек божеле и закуску из фуагра напоминает воскресный пикник. «Оккупанты» вполне галантны. Даже зловещая музыкальная тема «нашествия» из Седьмой симфонии Шостаковича звучит пародийно: то «Дас ист фантастиш», то, в полном соответствии с эротической подоплекой новеллы Мопассана, в стиле баллад Шуберта — подчеркивая меланхолическую лиричность немецкого офицера (Е. Гришин).

И вдруг выясняется, что это не игра. Что милые «студенты с Моховой» в форме прусских солдат как-то уж очень достоверно начинают изображать озверевших «оккупантов». А дама легкого поведения мадмуазель Элизабет Руссе по прозвищу Пышка (Т. Тузова) обладает некими моральными принципами. И каждому приходится выбирать — «один за всех» или «все за одного». Как-то все неловко получается… Не так как во времена мушкетеров…

История падения Пышки — это история любого героического поступка в условиях отсутствия морали в обществе. В награду — не костер Жанны, а холод забвения. Всем неловко чувствовать себя чьим-то должником.

Но с каким мастерством автор либретто Валерий Семеновский закручивает интригу! Как неожиданно наступает развязка! А актеры с невероятной легкостью и изяществом переходят от французистой буффоности к российскому «переживизму». Но пусть некоторые повороты сюжета останутся в тайне. Вам, будущие зрители, достаточно помнить, что в театре, как в жизни, благородство и подлость могут легко поменяться местами.

Этот спектакль отличается легкостью дыхания. Его создатель находился в середине творческого пути. Он задавал вопросы, еще не ожидая конечных счетов…

 

Ильинский А.// Зрительный ряд. 2006. № 13. 1-15 сентября